Я могу вам посоветовать «Доктора Фаустуса» в первую очередь, потому что это роман, в котором Манн пытается не просто выйти сам, а вывести всю нацию, отмотать назад и понять, в какой момент она выбрала не тот путь. У него так получается, что на Ницше, вообще на модернизме совершилась эта развилка. Я считаю, что гораздо раньше. Некоторые считают, что на Лютере. Но в любом случае это как раз роман психологической реабилитации и для автора (автора, между прочим, всё-таки размышления аполитического, такой очень пронемецкой книги, очень националистической), и для нации, конечно, это тоже попытка реабилитироваться.

Очень сложный, нервный, болезненный писатель, очень мною любимый — Ганс…

Я действительно его знал хорошо. А Марья Васильевна, жена его — крёстная мать моего сына Андрея, названого в честь Синявского. Андрей Донатович Синявский мне представляется одним из крупнейших русских писателей,— вот так просто я и скажу. Для меня он писатель по масштабу своему ничуть не меньше Солженицына (по количеству написанного — меньше). Ну, эти «два бородача», как правильно сказала Наталья Борисовна Иванова, с разных сторон подпирали русскую литературы — слева и справа. И без того, и без другого, и без их конфликта русская литература очень бы обеднела. Такие тексты Синявского, как «Чтение в сердцах» о Солженицыне (какое великолепное название!) и открытое письмо Солженицыну,—…

Таких молодежных организаций было много. Причем в конце 1920-х их было меньше, а вот после войны, в 1940-1950-х гг. молодежное сопротивление было практически широким, всеобщим. Достаточно вспомнить описанную Синявским довольно убедительно в повести «Суд идет» молодежную организацию, дело молодых коммунистов, которое в 1949 году было раскрыто; достаточно известная история тайного общества Анатолия Жигулина, из которого, кажется, он один выжил (в «Черных камнях» оно описано). Молодежь сопротивлялась. Почему она не боялась, могу вам сказать. Страх — интересная такая штука. Страх приходит тогда, когда все-таки ещё зажим не окончателен. Страх приходит тогда, когда есть шанс. А вот когда…