Моя кузина Рэйчел

Очень многие художественные произведения не предполагают однозначного ответа на вопрос, понимаете, и в этом их прелесть, что там вилка. Как сказано в «Against the Day» у Пинчона: «Дойдя до развилки двух дорог, выбирай развилку». Вот это умение остановиться в мучительно колеблющемся состоянии на распутье между версиями — оно очень часто и есть предмет поэзии.

Что касается кузины Рэйчел, то там каждый отвечает по-своему. Особенно приятно, что это роман совсем молодой женщины, это одна из ранних её книг. Во всяком случае, по-моему, сорока ей не было, когда она это написала.

Этот роман поражает именно совершенством формы. Там так идеально всё уравновешено! Мы не можем до…

Не знаю, но мне кажется, что в литературе примеров женщин-трикстеров поразительно мало. Я не могу найти. Все говорят: Мэри Поппинс или Пеппи Длинныйчулок. Мэри Поппинс — может быть, насчет Пеппи — сомнительно; Пеппи, скорее, продолжает диккенсовскую линию сиротки, из которой что получилось. Она может быть трикстером, но как-то я не наблюдаю в ней трикстерских черт. Понимаете, мне очень бы хотелось увидеть образ женщины-трикстера. Но я пока этого образа не вижу. Вы можете мне приписать, как всегда, сексизм,— ну не вижу пока. И разведчиц таких пока в литературе….

Знаете, по крайней мере есть одна женщина-трикстер в литературе: моя кузина Рейчел в романе Дафны Дюморье. Это блистательная…

«Vertigo», «Головокружение», конечно. Что касается какого-то резюме, понимаете, для меня Хичкок — пример того, как автор сам себе ставит формальную задачу и ее разрешение становится интереснее, чем триллер. Ну например, снять «Веревку» четырьмя кусками. Да, там есть склейки, но они не видны невооруженным взглядом. Там есть другие, совершенно грандиозные примеры, в «Птицах»: сцена в телефонной будке снята вообще без птиц, просто человек отбивается, а нам кажется, что птицы на него налетели. Николай Лебедев блистательно повторил это, сделав такой оммаж в «Поклоннике», в сцене в лифте, где вообще крови нет, а ощущение, что она потоками хлещет. Он умеет сделать. Хичкок решает задачу не столько…

Понимаете, если бы эта проблема решалась с помощью чтения, литература бы вообще не знала себе равных — как самое влиятельное лекарство, самое мощное. Но я не могу вам ничего такого посоветовать, потому что… Ну, решение этой проблемы — «нет стимула, ничего не хочется»… Есть три пути её решения.

Во-первых, в этом состоянии нельзя читать, книга валится из рук. В этом состоянии можно писать. Мне писал один герой, жаловался на долгую депрессию. И письма были так хорошо написаны, что я посоветовал ему написать повесть. Он эту повесть написал. Прекрасно получилось у него! И кстати, от депрессии вылечился заодно.

Поэтому первое, что можно сделать в этом состоянии,— это перестать читать и…