Видимо, имеется в виду, что можно оставаться ребёнком в душе, а можно быть взрослым и притворяться. Может.

Вот Экзюпери — абсолютно взрослый человек, очень взрослый, и покончивший с собой очень по-взрослому, так таинственно, чтобы это выглядело смертью в бою; автор почти гениальной, на мой взгляд, «Цитадели», несколько более демагогического, но тоже очень интересного «Ночного полёта», «Планеты людей». Взрослый человек, но он притворился ребёнок и написал «Маленького принца».

Я не очень люблю эту книгу. Согласен здесь с Александром Мелиховым, который говорит, что это такой немножечко апофеоз детского эгоцентризма и вообще довольно истерическая книга. Да, наверное, это…

Несправедливо абсолютно, потому что… Понимаете, как? Я очень люблю Юнга, но не очень люблю юнгианцев. Ученики, которые используют инструментарий учителя (как и фрейдисты, кстати), всегда грешат некоторой универсализацией этого материала, некоторой его безбожной эксплуатацией, назовём это так. И мне кажется, что применять юнгианские критерии к художественному творчеству — это не всегда хорошо.

Буду откровенен, я очень не люблю, когда писателя упрекают в инфантилизме. Может быть, инфантилизм определённый и был присущ Экзюпери, но ведь писателю вообще присущ инфантилизм по определению, потому что он надеется словом исправить мир или в крайнем случае словом повлиять на судьбы, а…

Понимаете, Кен Кизи мне представляется довольно сильным писателем, но автором всё-таки единственного романа — и это даже не «Пролетая над гнездом кукушки», а «Порою нестерпимо хочется…». Я когда-то под давлением замечательного литературного критика Леры Жаровой прочитал этот роман, продрался сквозь него и считаю, что это выдающееся произведение. Хотя, конечно, и «Полёт над гнездом…» — гениальный роман, да.

Что касается Ричарда Баха. Понимаете, Саша, я при всём желании не могу себя заставить любить «Чайку по имени Джонатан Ливингстон». Мне кажется, что эта вещь какая-то ужасно фальшивая и полная общих фраз. Мне и «Маленький принц» не очень нравится, о котором когда-то Александр…

Я не очень люблю Экзюпери. Александр Мелихов, по-моему, довольно изящно выразил за меня это скептическое отношение к «Маленькому принцу». «Цитадель» мне кажется очень многословным произведением. Я люблю у него более-менее вещи, которые переведены были первыми, которые довольно сильно подействовали на Пастернака: «Ночной полет», «Военный лётчик», в известном смысле это ещё касается «Планеты людей». Но это всё более-менее одно и то же. Экзюпери был замечательный, конечно, человек. Ну, «Цитадель» — не будем забывать, что это незаконченная вещь. Он очень яркий мыслитель, замечательный человек, но всё-таки там очень много самолюбования и повторов. Я не большой любитель этих…

Я должен страшную вещь сказать: я не люблю книгу «Маленький принц». Вот это такая сказка с её ложной многозначительностью, пафосом, сантиментами. Есть один человек на свете, который меня в этом плане понимает,— это Александр Мелихов, которому я, пользуясь случаем, передаю привет. Он когда-то блистательное эссе про «Маленького принца» напечатал у нас в журнале «Что читать?». Вот он там писал, что «мы в ответе за тех, кого приручили» — это любимая формула всех эгоистов, которые требуют, чтобы вы всю жизнь за них отвечали. И вообще она такая розовая, слюнявая, патетическая вещь.

Конечно, Экзюпери — гениальный человек, героически погибший. И его «Ночной полет» вдохновлял Пастернака, его…