Много причин. Во-первых, она была очень неуверенным человеком. Лидия Чуковская записала ее слова: «Почему Борис Леонидович не покается, не напишет что-нибудь советское, ведь он глубоко советский человек?» Это было сказано, конечно, от полного непонимания того, что такое Пастернак. Но еще это было сказано от глубокого сочувствия, сострадания.  Она хотела быть с ними, быть, как они. Она обожала Ахматову, она боготворила Пастернака. Но она совершенно не понимала, что они такого.

В травле Пастернака она не участвовала, кстати. Про Ахматову не знаю, хотя восторженные стихи об Ахматовой у нее есть. Она была очень уязвима, она чувствовала себе сама возможным объектом…

Первоклассный поэт была Агния Барто, и, кстати говоря, её взрослая, серьезная лирика, ну не взрослая, адресованная подросткам, очень высокого класса. То, что она печатала в журнале «Юность», я любил её стихи мнемонически очень привлекательны, они запоминаются сразу, там:

Городок у берега,
Пальмы, пальмы, пальмы…
Городок в Америке,—
Вот куда попали мы.

Это я всякий раз, выходя на лос-анджелесскую набережную, вспоминаю. Да много всего:

Как по дорожке лунной
Он влезет на луну.
Вот удивятся люди,
Воскликнут: «Ну и ну!».

Или там, я не знаю:

Черноглазая Мария
За окном вагона плачет
И твердит:…

Чуковский — великий критик, хотя мне кажется, что главное его достижение — это такая «теория непрагматизма», которую по-своему подхватил Ефимов в практической метафизике. У Чуковского была такая идея, которая пришла к нему в голову в 18-летнем возрасте, он тогда же опубликовал эту статью у Жаботинкого в какой-то газете. И правильно совершенно Жаботинский ему дал опубликовать это философски незрелое, но абсолютно провидческое сочинение. Он потом всю свою жизнь построил на этой теории непрагматизма. В общем, если формулировать известным каламбуром: «Пишите бескорыстно — за это больше платят».

Иными словами, то, что человек делает ради прагматики, никогда не получается.…

В СССР были два гетто, которые позволяли пересидеть цензурные засилья: детская литература, где спасался, например, Сапгир. Я помню, первое, что прочел у Сапгира, был «Морозкин сон». А то, что у него «Сонеты на рубашках» есть, об этом я узнал гораздо позже. Или, скажем, в детской литературе спасались Хармс, Введенский и даже Заболоцкий, которому это не очень удавалось, но «Стихи о деревянном человечке» у него до слез прекрасны. Наверное, детская литература как раз и была таким гетто.

Я сильно подозреваю, что и Чуковский, если бы он развивался органично, рано или поздно стал бы хорошим лирическим поэтом. У него его хорошие лирические стихи. Но то, что он был задан в литературу игровую,…

Во-первых, Дина Бурачевская — прекрасный взрослый поэт. Дина, если вы меня слышите, я вам передаю привет! Ваша книжка скоро выйдет в одном петербургском издательстве, и мы для этого всё возможное делаем,— книга Дины Бурачевской, которая называется «Дура» и которая мне очень нравится, и даже я её помогал составлять. Я очень рад, что пришёл о ней вопрос. Дина Бурачевская и детские стихи пишет очень смешные и прелестные. И вообще я очень люблю этого поэта.

Кстати, я должен вам сказать, что и Агния Барто была поэтом серьёзным и настоящим. У неё были и взрослые стихи чудесные. Она с формой работала очень интересно. Из тех поэтов, которые мне нравились в детстве, Барто была самым серьёзным. С…

Если у вас ребёнок, который читает в три года, он разберётся без вас. Вообще лучше всего начинать, конечно, с Туве Янссон, с ранних и совсем детских вещей Гайдара. Вот «Пеппи Длинныйчулок» — да, в пять лет вполне. В три — не знаю. Из стихов, которые в три года… Дина Бурачевская пишет прелестные детские стихи, кстати. Их можно найти, они очень хорошие, правда. И потом, почему вам мало Барто, Маршака и Чуковского для человека, которому три года? Это и так колоссально много. Можно ему почитать хорошие переводы хороших американцев — например, Эдварда Лира, Бёрнса.