Что вы думаете про фильм Ролана Быкова «Чучело»?

Они и написаны с симпатией, с легким таким любованием. Дело в том, что жулик, плут довольно часто воспринимается (старая мысль Синявского) как эстетическая категория. Вор — это эстетическая категория, писатель всегда немного преступник. В общем, это довольно естественная вещь — видеть в этом эстетику. Горький всегда о кражах, даже если грабили его самого, говорил с наслаждением, если верить Ходасевичу. По воспоминаниям Бунина, Горький вообще любил преступников и сам ходил, как вор домушник: гибкой и мягкой походкой. В общем, что-то такое эстетическое в них есть. И потом, лиса Алиса и кот Базилио, конечно, циники, но они же не просто хищники. Они, знаете, немножко то же самое, что и Король и Герцог…

Я думаю, о борьбе учителя за талантливого ребенка, который втягивается в секту на его глазах, в секту типа «Китов» или в секту типа АУЕ, не важно. Но этот ребенок на его глазах проваливается под лед, условно говоря, метафорически. Это то, что я пытался написать в рассказе «Неволя», который, конечно, сам по себе не рассказ, а такая глава из будущего эпоса, но мне представляется, что попытки учителя удержать ребенка на краю могли бы быть сегодня интересной темой. Это не обязательно секта, это может быть бездна родительского внимания чудовищная, это может быть подростковый клуб какой-то, это может быть суицидная подростковая сеть,— не знаю, но это будет борьба учителя за ребенка, причем борьба,…

Насчёт воздействия искусства на массы у меня представления довольно радикальные тоже, довольно жёсткие. У меня был серьёзный спор с матерью после фильма «Иди и смотри». Мне казалось, что на современного подростка можно воздействовать только таким кинематографом. Мать, в свою очередь, говорит, что это за гранью искусства. Да, это действительно за гранью искусства. И очень многое в современных фильмах сделано ниже пояса.

Проведите над собой эксперимент. Я не прошу вас смотреть два с половиной часа, а посмотрите первые двадцать минут фильма Киры Муратовой «Мелодия для шарманки». Там, собственно, по первым пяти минутам уже понятно, что бить будут долго и больно вас. Это страшное кино,…

Здравый вопрос, казалось бы. О травли снято много фильмов, «Класс» не единственный. «Класс» — хорошая картина, тем более что она сделана на подлинном материале. И действительно было это двойное самоубийство, всё там очень похоже. Есть продолжение «Класса», как вы знаете. Но всё-таки это не исчерпывает проблему. Есть сценарий поведения Лены Бессольцевой в фильме «Чучело»: она сумела (с помощью деда, правда) довести этих детей до какого-то нравственного катарсиса, принеся себя в жертву. «Я чучело, меня жгли»,— такой христианский смысл, потому что фактически она умерла у них на глазах. Её посмертное существование — это уже что-то совсем другое. Есть другие фильмы на эти темы, ещё более жестокие —…

Изменить его она может совершенно однозначным образом. Она его может закалить, и ему после этого ничего в жизни не будет страшно. Она может его убить, довести до самоубийства, до безумия, что и происходит, я думаю (там явное безумие, явный перелом), в фильме «Чучело». Я не думаю, чтобы девочка после этого могла уцелеть. Но может она сделать из человека… Понимаете, травят же необязательно чмошников и лучших. Травят того, кто потенциально может стать лидером, и травят для того, чтобы он им не стал. Травят всегда из страха, чтобы забить по шляпку, прежде чем он их всех забьёт по шляпку.

Как себя вести? Сразу скажу: рак надо иссекать. Не дай бог, конечно. По возможности, если это с вами случилось,…

Гренуя с Фаустом нельзя сравнить именно потому, что Фауст интеллектуал, а Гренуй интеллекта начисто лишен, он чистый маньяк. Мы как раз обсуждали со студентами проблему, отвечая на вопрос, чем отличается монстр от маньяка. Монстр не виноват, он понимает, отчего он такой, что с ним произошло, как чудовище Франкенштейна. Мозг – такая же его жертва. Маньяк понимает, что он делает. Более того, он способен дать отчет в своих действиях (как правило).

Ну а что касается Гренуя, то это интуитивный гений, стихийный, сам он запаха лишен, но чувствует чужие запахи. Может, это метафора художника, как говорят некоторые. Другие говорят, что это эмпатия, то есть отсутствие эмпатии. По-разному, это…

Видите ли, какая история. Пафос «Профессионала» в том, что в честном бою профессионала победить нельзя. Ему можно только выстрелить в спину. И те люди, которые вас, профессионалов, нанимают, никогда не побояться вас сдать и в спину выстрелить. Они покровительствуют вам только до поры. Это к вопросу о дьяволе — покровителе художника. То есть до какого-то момента он вам покровительствует, пока вы ему не мешаете. Дальше или Бог должен вмешиваться, или надо, извините, соскакивать с этой иглы.

Что касается Бельмондо, мне он всегда был важен тем, что он человек высококультурный. Всю жизнь играл бандита, а был сыном скульптора, таким действительно очень наслушанным, насмотренным,…

Оно держит двумя вещами. Во-первых, масштабным посылом. Потому что идея Косаковского действительно очень масштабна. Это идея понимания животного рациона как формы убийства, как формы эксплуатации. Человек не хищник. Масштаб заблуждения — или не заблуждения, а масштаб убеждения — удерживает и притягивает так же, как идеи Толстого даже в самых наивных его работах.

Ну и второе — конечно, потрясающий профессионализм. Вот это сочетание профессионализма в исполнении и благородного безумия или масштаба личности в замысле — оно гениально. И это действует. Потому что Косаковский вообще блистательный профессионал с идеями. А это сочетание, которое всегда в литературе и в искусстве…

Думаю, что из Мотыля в большей степени, потому что Пичул экранизировал те «Старые песни о главном», где очень элегантно пародировалось «Белое солнце пустыни». Я думаю, что скрытый гротеск, комизм, неправильные люди (гениальная формула Марголита: «Мотыль всю свою жизнь снимал неправильные фильмы про неправильных людей для неправильного зрителя», — так и было). Я недавно пересмотрел «Женю, Женечку и «Катюшу»» Мотыля. Мне по-прежнему не нравится эта картина, но я не могу не признать, что там в каждом кадре больше таланта, чем в подавляющем большинстве кино 60-х годов. А «Дети Памира» — вообще невозможно поверить, что это первая картина. Какая потрясающая свежесть, какая…

Ну конечно! Об этом и картина, что нас всё время пытаются отвлечь от творческого, или христианского, религиозного подвига разговорами про простую жизнь. «Но ведь можно же просто жить!». Он там, избежав креста, идет среди пейзажей и говорит: «Какая красота! А я-то и не замечал». Действительно, человек, который рожден для подвига, никоим образом не замечает благодати мира, его прекрасности — вкуса вина, вкуса еды…

Он же там умирает семьянином. И в конце он отвергает этот соблазн, представив свою смерть в окружении чад и домочадцев после долгой и прекрасной жизни. Он кричит: «Нет!», он в ужасе отвергает это и умирает на кресте со словами: «Я совершил».…