У меня была такая мысль, что у Володина ремарки талантливее реплик. Мне кажется, он был прекрасным прозаиком, поэтом очень хорошим. У меня даже вышел небольшой спор с моим любимым Александром Миндадзе, когда он в интервью мне говорил: «Я, как ящерица, не могу отбрасывать свой хвост, а мой хвост в 60-х. Я считаю Володина великим». К тому же он его знал близко, они дружили.

Володин был очень крупным явлением. И нельзя не признать, что «Дочки-матери» — выдающийся сценарий. Я вообще считаю его скорее сценаристом, чем драматургом. Все считают, что вот зря он ушёл из театра. В его пьесах, мне кажется, слишком много условностей, и во всех, кроме «Старшей сестры», есть, по-моему, некоторая всё-таки…

Нет конечно. Паниковский — как правильно совершенно пишут Одесский и Фельдман, это такой прообраз возможной судьбы Бендера. То есть Бендер сам видит свою смерть где-то в полях и то, что «человек без паспорта» напишут на его надгробии. Это возможно. Но я не сказал бы, что Паниковский как-то эту компании скрепляет. Скорее, наоборот, он их ссорил между собой постоянно, ссорил Бендера с Балагановым, ну и так далее. Так просто получилось, что Гердт сыграл такую душу компании. Эта роль вообще на переломе.

Понимаете, ведь Гердт — он не начинал как гротескный актер. Он начинал как серьезный полноценный трагический актер, сначала в студии Арбузова. А потом в театральной карьере случилась долгая…