Павел Васильев был, безусловно, самым талантливым из поэтов 1910 года рождения, хотя у него здесь хорошая конкуренция. Это и Твардовский, с которым его можно сопоставить по эпическому размаху. Это и Бергольц, и её первый муж Борис Корнилов, с которым Васильев дружил и с которым он одновременно погиб, и у них очень много интонационных сходств. Но Васильев, конечно, изначально, гораздо масштабнее. Он эпический поэт, мастер того, что называется в русской литературе «большим полотном»,— мастер повествовательной поэмы, в которой он плавает внутри жанра даже с большей свободой и с большей изобретательностью, чем Цветаева. Я не думаю, что поэтический нарратив умер, что писать поэму сегодня…

Что сделал Сельвинский с современной ему поэзией? Он создатель литературного центра конструктивистов и главный российский конструктивист. Конструктивизм – это, как мне кажется, еще недооцененное, еще недоинтерпретированное явление. В плане идеологическом это поворот к идеям. Неверным было бы говорить, что это культ дела, деловитости, безэмоциональности, эти «делатели вещей» у Луговского.

Наоборот, я бы назвал это культом рациональности, прагматики. Это то, что пришло на смену революционной экзальтации, революционному экстазу; то, что пришло на смену трагедии Маяковского. 

Мне кажется, что главная проблема Сельвинского чисто человеческая состоит в том, что…