Тут надо разграничить… Это довольно любопытный психологический и литературный феномен: разграничить отношение к персонажу и к человеку, потому что автор вообще любит персонажа всегда, именно постольку, поскольку персонаж даёт ему развернуться. Есть глубокое замечание Булгакова: «Любите персонажей, иначе вы наживёте крупные неприятности». Это не значит, что его надо любить как человека и одобрять.

Солженицын любит Николая, потому что Николай иллюстрирует его любимую мысль. Любимая мысль Солженицына очень проста. И вообще не нужно Солженицына расценивать, оценивать только по его поздней публицистике. Он довольно много наговорил. Как всякий крупный писатель,…

Где вы берете такие сведения? Ни любовницей Блока, ни любовницей Распутина, ни любовницей царя она никогда не была. Она имела достаточно и партнеров, и страстей, и поводов написать стихотворение про сероглазого короля. Мне ваша версия напоминает ее слова, как она вспоминала, когда мальчишки-газетчики распевали: «О Коля, тебе безрассудное горе! Отрекся от трона румынский король». На самом деле стихотворение «Сероглазый король» — это история любви к королю, от которого родилась сероглазая дочка, особенно если учесть, что муж — палач, на ночную работу ушел, заплечных дел мастер. Какая у него еще «ночная работа»? Не исключено, что он и убил сероглазого короля, и даже этот намек в…

Что касается фигуры самого последнего царя, то лучше всех про него сказал Чехов, а нарисовал — Серов. Это прапорщик. Чехов сказал: «Вы думаете, что он злодей. А он — прапорщик». И это, может быть, самое страшное. Это был человек, которому по масштабу его следовало бы руководить каким-то небольшим воинским подразделением, может быть. И он был бы очень хорошим руководителем этого подразделения. На портрете Серова мы видим доброго посредственного человека. Во главе России может стоять кто угодно, даже злодей, но посредственность не может. Из его дневника… Понимаете, я, как рыба об лёд, бился об этот дневник, пытаясь извлечь оттуда хоть что-то человеческое. Даже любовь его к жене выглядит довольно…

Это тоже весьма условное разделение, потому что это, условно говоря, архаисты и новаторы. Условно говоря, те, кого устраивает как есть, и те, которые хотят радикально менять.

От Владимира Путина никуда не денешься. Он же выступил на Валдайском клубе, и наше дело рефлексировать по этому поводу, даже если он опять ничего не сказал. Ну что он сказал? Что революции должны бы снимать кризисы, а на самом деле лишь их углубляют. Ну, об этом все говорят последние годы. Ну так давайте же сначала не убирать все средства решения проблем, кроме революции. Давайте оставим хотя бы какие-то мирные попытки отрегулировать ситуацию. Об этом же все говорят. Революции случаются тогда, когда воде некуда больше…