У меня сложное отношение к этой картине. Всё время мне вспоминаются слова Толстого о купринской «Яме»: «Он вроде бы разоблачает и негодует, но от человека со вкусом нельзя скрыть, что он наслаждается». Кавани, сколько бы она ни говорила о своём отвращении к этому фильму, о его милитаристичности, о его слишком лёгкой и увлекательной форме и так далее, вдумчиво и увлечённо исследует феномен садомазохизма или, скажем так, взаимной зависимости палача и жертвы. Но нельзя скрыть того, что она всё-таки снимает эротическое кино, а не исследует проблему.

Здесь очень трудно провести грань. Я, например, знаю, почему погиб Пазолини. Не знаю, кто его убил конкретно, но знаю, что он заигрался…

Нет, конечно, садомазохистские игры, которые она себе придумывала, имеют происхождение… Это серьезная эротическая литература, опущенная на уровень фанфика. Ведь в серьезной эротической прозе проблема садо-мазо трактуется как проблема социальная, как проблема власти. Даже в «Девяти с половиной неделях» есть история не только о том, как двое изобретательно мучают друг друга. Это история о природе власти и подчинения. Как у Томаса Манна, как у Клауса Манна, как у самого умного из них – Генриха, в «Учителе Гнусе». Это подчинение в стае, подчинение в классе, где преподает Гнус. Оно оборачивается постоянной готовностью вывести это на социальный уровень. Собственно говоря, «Ночной портье»…