Нет, конечно, но шоу-бизнесом. Пропагандой он занимается, напрямую осуществляет футуристическую утопию «художник вторгается в реальность». Маяковский же тоже, будучи мобилизованным, писал военные, озорные, веселые стишки: «У Вильгельма Гогенцоллерна размалюем рожу колерно». А потом он перешел на более серьезную антивоенную лирику – например, «Война и мир» или «Мама и убитый немцами вечер», или «Человек». 

Понимаете, сложная на самом деле материя. Для художника, для писателя, для мыслителя почему-то всегда очень соблазнительно вмешательство в реальность. Это не обязательной пойти и послужить начальству. Или, как у большинства Z-авторов, какая-то корысть –…

Знаете, я с Эрнстом более-менее одного поколения, хотя мы диаметрально противоположны по биографиям и по вкусам, но для всего нашего поколения Лимонов был клинически важен, принципиально важен. Почему? Потому что он научился писать по-новому; потому что, как сказал Владимир Новиков, «наедине с книгой Лимонова мы можем признаться в том, в чем наедине с собой признаемся не всегда». Очень важная формулировка: книги Лимонова были шоком для поколения, кстати говоря, для Трифонова тоже (он очень высоко оценил роман «Это я — Эдичка»), но книги Лимонова очень много значили для нас, потому что это был новый способ письма, отчасти журналистский такой репортаж из собственной кухни, спальни и даже из…