В российской, советской культуре — это отдельная тема, потому что здесь мы наблюдаем разные степени свободы. После классической статьи Тименчика об образе трамвая в поэзии довольно очевидно понимание трамвая как метафоры революции, вообще метафоры истории, которая ходит по своим рельсам. Чтобы проследить эволюцию трамвая в русской поэзии, достаточно взять две точки: стартовую — это «Заблудившийся трамвай» Гумилева, а финальную — это «Песенка о московском трамвае» Окуджавы. Сначала революция проносит героя по трем эпохам, погружает его в историю мятежа, в историю разных мятежей, а потом революция становится анахронизмом: «По проспектам бежать не дают, в переулках дожить…

Я плохо к ней отношусь, потому что Пильняк не увидел ничего в Америке. Он в Японии еще что-то увидел, а в Америке ничего не понял. Он пошел здесь по стопам Маяковского, который тоже увидел там культ доллара, главным образом, и по стопам Горького, который ничего не увидел, кроме желтого дьявола, кроме золота.

Америка предстала Пильняку страной штампа, ну это потому, что он языка толком не знал. Настоящую Америку написали в России только Ильф и Петров в «Одноэтажной Америке». Точно так же, как роман о мебели, надо сказать, у Ильфа и Петрова получился гораздо лучше, а это потому, что Ильфу и Петрову присуще было насмешливое, несколько дистанционное, ироническое отношение к происходящему, а…