Евгений Шварц всю жизнь думал, что он не умеет писать, что его сказки — это что-то несерьезное. Это подход, очень характерный для гения — такая неуверенность в себе. Когда он понимает, что то, что он делает — очень хорошо, но вместе с тем думает, что это никому не нужно, что это слишком уязвимый. Его очень обидело мнение Ивана Соллертинского, что «Тень» — это Ибсен для бедных. Почему? Мне кажется, что Евгений Шварц, безусловно, был прав и трогателен в чем-то, считая, что ему нужно научиться писать прозу, и может быть, он написал бы великую прозу, если бы бог дал ему больше времени. Но эти его прозаические упражнения имеют ценность, на мой взгляд, двоякую: с одной стороны, он действительно таким образом…

В общих чертах она о том, что сон разума рождает чудовищ, что во сне мы видим тени, что в теневом мире, где просвещение отменено, а сон стал тотальным,— в нем зло хозяйничает. Что мир теней и снов (они, как вы помните, в двоюродном родстве) продуцирует в результате самые негативные явления. Это мир фашизма, мир тоталитаризма; мир, в котором нормальным становится теневое, и получается такой негатив. Тень правит миром, тень забывает свое место. Там же можно как её заклясть? Крикнув: «Тень, знай свое место!». Эту формулу, насколько я помню, Шварц придумал, у Андерсена этого нет. Вот эта идея «Тень, знай свое место» — то, что надо сегодня крикнуть. Да, мы живем сегодня в мире…