Я думаю, что в последних своих картинах (прежде всего в «Предсказании», а отчасти и в «Елене Сергеевне») Рязанов замахнулся, конечно, на обобщения более серьезного характера. Он рискнул заговорить о том, что никакая, извне привнесенная, свобода российской судьбы не изменит, российского рабства не отменит. Что Перестройка никому не гарантирует вольности и правды, что внутренне народ к свободе не готов, а, наоборот, разъеден тотальной недоброжелательностью, завистью, многолетней озлобленностью. В общем, он показал ее крах, и «Небеса обетованные» поставили в ней точку. Последний фильм 90-х (и уж точно 80-х) – это «Небеса обетованные».

Острая социальная драма. Дело в том, что Рязанов вообще был очень умный. И мне, так сказать, даровано было счастье довольно регулярного в его последние годы общения с ним, разговоров с ним. Рязанов был вообще человек во многих отношениях удивительный. Я думаю, что его жена Эмма Валериановна многое могла бы порассказать. И думаю, что её мемуары нам приоткроют в Рязанове то, о чем мы и не догадываемся.

Во-первых, он был совершенно лишен чувства страха. Вот как-то этот порог болевой был у него чрезвычайно высок, его невозможно было напугать. Можно было вывести из себя, прежде всего необязательностью. Он очень любил, чтобы все работало как часы, в том числе на площадке. Он был человек…