Это обычная чеховская тактика. Обратите внимание, что у него всегда самый жалкий и самый неприятный персонаж высказывает авторские мысли. Это такой известный способ несколько снизить менторский тон, столь присущий некоторым современным авторам (и мне, наверное, в том числе). Помните, Чимша-Гималайский, от трубочки которого отвратительно пахнет, и который во сне неприятно сипит, сопит, произносит в «Крыжовнике» мораль. А, скажем, Саша из «Невесты» — казалось бы, положительный герой — имеет отвратительную черту тыкать в грудь пальцами собеседнику (то, что Олеша впоследствии назвал так точно «железные пальцы идиота»). Это чеховская черта: заветные мысли высказывает или…

Понимаете, когда-то Леонид Леонов — человек вообще неглупый — сказал Чуковскому: «Все заветные мысли надо отдавать отрицательному персонажу — тогда вас, по крайней мере, не убьют сразу». Это довольно глубокая мысль, хороший метод. Кстати говоря, сам Леонов так и поступил, очень многие заветные мысли в «Evgenia Ivanovna» вложив уста заведомо неприятного человека, потому что приятный там англичанин, а вот этот реэмигрант неприятный — бежал и вернулся. Я забыл, как его звали. Опять-таки у него есть неприятный герой Шатаницкий в «Пирамиде», который тоже высказывает очень много мыслей (в нём, я думаю, странным образом предсказан Сатановский). Довольно интересные мысли высказывает в…