Алексей Толстой, конечно, и не только «Упырь» или «Семья вурдалака», или «Встреча через триста лет», писанная по-французски. Скорее мне приходит на ум баллада «Волки» — одно из самых страшных произведений в русской литературе. Или, например, если уж на то пошло, «Песни западных славян», «Видение». Ну, как вам сказать? Привидения — это такие… Ну, очень мало этого в русской литературе. Поэтому, когда мы с Юлией Ульяновой составляли сборник «Страшные стихи», мы довольно много отфильтровали. Но самое страшное стихотворение, которое я мог бы назвать (и оно тоже имеет отношение к привидениям),— это, конечно, блоковские «Шаги командора», абсолютно загадочное произведение. Ну, «Телефон» Осип…

Это баллада с ее великолепным ее страшным пророчеством «Пусть бабушка внучкину высосет кровь!» была одним из моих любимых страшных стихотворений. Вообще, когда мы с Юлией Ульяновой планировали сборник «Страшные стихи», которые Наташа Розман выпустила в «Эксмо», то мы исходили в основном из готической поэтики Алексея Константиновича, потому что именно он русскую готическую балладу создал. Конечно, Жуковский сделал для этого очень много. Конечно, Катенин создал одну из лучших готических баллад, и я до сих пор, когда перечитываю:

«Месяц светит, ехать споро;
Я как мертвый еду споро.
Страшно ль, светик, с мертвым спать?»
— «Нет… что мертвых поминать?»

Это…

Да в основном на уровне заклинаний, на уровне латыни. Хотя Роулинг, я знаю, любит латинскую поэзию. Скажем, она любит Горация, любит Катулла. Но вообще поэзия в ее мире большой роли не играет. В ее мире большую роль играет психологическая проза — прежде всего Бронте и Диккенс.

Она очень поэтично мыслит, но, скажем, если бы она больше любила стихи и лучше их знала, то, может быть, там было бы больше таких таинственных баллад, таинственных заклинаний, сумрачных. Как, скажем, баллада А. К. Толстого в «Упыре»:

Пусть бабушка внучкину высосет кровь…

Не сетуй, хозяйка, и будь веселей,
Сама ты впустила веселых гостей!

Сочинение таких стихов — хорошая школа и…