Тем, что новеллистика Аксенова — это вообще самое лирическое, самое прямое выражение его душе; лучшее, что он написал. Я, конечно, «Ожог» и «Остров Крым» ставлю выше всех его романов, очень высоко ставлю «Кесарево свечение», как такой экспериментальный метароман, такой великолепный; очень люблю «Редкие земли» — больше, чем первые две части трилогии детские. Я позднего Аксенова вообще люблю, и, конечно, «Негатив положительного героя» — гениальный сборник. Потрясающее стихотворение в прозе «Досье моей матери» — как он читал, вот это «И подыхаю со скуки…». Ох, какой страшный текст и как здорово написан. Но ранние его рассказы люблю чрезвычайно, и они добрые. Там Аксенов не пережил еще…

Понимаете, мы с ним дружим, я рискну сказать. Хотя, конечно, он меня и постарше, и помаститее, но, будучи человеком довольно демократичным, он ко всякому общению открыт. Видите, какая история: почти всегда франшиза предполагает расширение географии. С чем это связано — не знаю. Ну, наверное, с тем, что франшиза — вообще дело такое экстенсивное. Давайте вспомним Марка Твена, который явно был прототипом такого… создал прототип такого романа о двух странствующих друзьях. И конечно, вот эта история с Томом Сойером за границей — она, конечно, послабее, но она тоже входит в сойеровский канон. И, видимо, расширение географии в этих обстоятельствах необходимо. И, видимо, Петров и Васечкин уже сделали в…