Во-первых, я не люблю песни Мамонова. Я бесконечно люблю и очень интересуюсь самым Мамоновым. Он — прекрасная фигура, такой замечательный юродивый, но его юродство не вызывает у меня, скажем так, большого филологического интереса. И потом, понимаете, что меня несколько настораживает? Мне когда-то много раз говорил Борис Борисович Гребенщиков, что Мамонов — это прекрасный образец музыкального авангарда, и обязательно надо его слушать, чтобы самому работать. Вот «Аквариум» всегда серьёзно слушал Мамонова и многому у него научился. Это как Хлебников — «поэт для поэтов», как говорил Маяковский. Может быть, Мамонов — авангардист для авангардистов. Я этого совершенно не понимаю. Не то чтобы я…

У Башлачева свой культ, и нечего их смешивать. Я могу сказать, почему. У Цоя очень многое зависит от имиджа, а имидж Цоя лег на прекрасную почву, подготовленную китайскими боевыми искусствами и мифологией востока. Цой – поэт пэтэушников в высшем смысле, ничего оскорбительного здесь нет. У пэтэушников своя трагедия в жизни, и может быть, трагедия большая, чем у студентов элитного вуза, просто они не всегда могут о ней рассказать. Цой – минималист, а минималистское искусство, искусство короткой фразы, броского и недоговоренного текста, искусство лозунга («В наших глазах крики вперед»), это всегда интереснее и убедительнее, чем башлачевские лирические стилизации, чем его огромные…