Почему нет? Конечно, стоит. Ну да, там пришивают глаза, как пуговицы, а в «Песочном человеке» у Гофмана вообще глазами стеклянными торгуют. Дети любят кошмары. Некоторые детские страшилки, обнародованные Эдуардом Успенским, дадут Кингу серьёзную фору. Помните: «Ползут, ползут по стенке зелёные глаза. Они тебя погубят. Да, да, да!» Кстати, мне очень нравится, как Успенский преобразует эти кошмары, когда: «Мама сказала дочке: «Ни в коем случае не слушай пластинку». Она поставила всё-таки чёрную пластинку — и мама на следующий день пришла с работы без ноги. Она ещё раз сказала: «Не слушай». Опять она поставила — и мама пришла без двух ног». В общем, под конец она…

Мне кажется, он слишком поэт. Это такая поэтическая фантастика, в которой слишком мало мяса и слишком много соуса. Он немножко, понимаете, перебирает с патетикой, с атмосферой, а сюжеты у него довольно слабенькие, как мне кажется. Он такой импрессионист. Он описывает сны, и это хорошо для рассказов. Но в целом у меня возникает ощущение, что он больше поэт и больше фантазер, чем настоящий мрачный готический писатель. По сравнению с Кингом он, конечно, ребенок.

Пиноккио – это вообще трикстер по определению. Другое дело, что я не разделяю общего восхищения Бёртоном – ни ранним, ни поздним. Гильермо дель Торо – тоже. Вот это два режиссера – Бертон и дель Торо, или еще Нил Гейман как писатель. Они никак не могут на меня подействовать, как в свое время старый добрый Кинг. То есть, я понимаю, что дель Торо – прекрасный режиссер. Я понимаю, что Бертон – прекрасный режиссер. Но они для меня жидковаты.