Так оно и обмануло, конечно. Но тут вы понимаете, если бы это только определялось долготерпением нашего отечества. Долготерпение его, кстати, не так уж и велико, как показывает 1917-й год. Проблема в совпадении большевиков с какими-то очень глубокими, врожденными тяготениями, предпочтениями, с какими-то народными образами. Здесь Бердяев, мне кажется, говоря об истоках и смысле русского коммунизма, и о смысле истории, и о новом Средневековье,— мне кажется, он ближе подошел к теме. Русский коммунизм, он не взялся ниоткуда, и русский большевизм — это продолжение отнюдь не долготерпения, а многих черт, многих проявлений народного радикализма. Так что Шестов, видя там долготерпение, мне…