Ну, это не то чтобы фраза. Это не тезис, не лозунг. В своем ответьте на вопросы «Дождя» я просто сказал, что запрет, ситуация запрета для прозы Солженицына хороша потому, что контекст актуализирует в этой прозе разные ее нюансы, разные ее способности. Проза Солженицына великолепна для пробивания стены головой. Но когда нет стены, то голова бьется в пустоте.

Солженицын великолепно умеет зарядить энергией сопротивления. Но когда нечему сопротивляться, то тогда эта проза выглядит тоталитарной, авторитарной, его называют аятоллой.

Солженицын в 70-е годы читался не так, как в 90-е. Статья «Жить не по лжи» или даже «Наши плюралисты» звучит лозунгом последовательности — скажем так,…

Ну, во-первых, стихи Солженицына, может быть, не хороши с канонической точки зрения, но они хороши и всё равно интересны как художественное новаторство. И в книге стихов «Дороженька» много замечательных текстов. Есть чудовищная, на мой взгляд, пьеса «Пир победителей», которую он сам не любил, в очень плохих стихах. Но очень многие стихи Солженицына и отрывки «Прусских ночей», куски какие-то — это хорошая поэзия. Во всяком случае, это поэзия на грани прозы, повествовательная, очень интересная и насыщенная. И стихи Солженицына мне кажутся замечательным художественным явлением. Что касается его прозы, то она как раз не ровная. Вот проза, которой написан «Ленин в Цюрихе», прекрасная. А в целом…

Мне представляется, что Столыпин  – это пример энергичного и талантливого человека, который подошел к российским реформам совершенно не с того конца.  Нельзя производить экономическую реформу в обществе, одновременно политически его закрепощая.  Я считаю, что народ тоже может быть несправедлив, но мнение народа, по крайней мере, остается в истории. А народ считал Столыпина синонимом «столыпинского вагона» и «столыпинского галстука». Он его политику ассоциировал вот с этими вещами. 

И это неслучайно, это не просто так. Нельзя раскрепощать страну экономически и закрепощать ее политически. Вас убьют. Вы получите нагноение  там, где у вас заноза. Вы…