С горечью должен сказать, что я оцениваю её как поэтическую неудачу — и «Балладу о двадцати шести», и «Поэму о тридцати шести». Все попытки Есенина так или иначе вписаться в мейнстрим получались, по-моему, неудачными. Гений он там, где в «Москве кабацкой» описывает собственный распад. Лучшее, что он написал в это время,— это «Сыпь, гармоника! Скука… Скука…». Вот это, мне кажется. Хотя…

Возговорит наш царь
Алексеич Пётр:
Подойди ко мне,
Дорогой Лефорт.

Ну, такая новая попытка, что ли, народного стиха, раёшная, но она не очень удачная, понимаете. Есенин гений там, где он принадлежит к народу, и плох там, где он стилизуется под него.