Если раскапывать подлинное «я» Гудзенко за наворотами такой советской поэтики — нормативной советской поэтики, как это называет Вольфганг Казак, то, наверное, две вещи.

Во-первых, конечно, огромное ожесточение. «Нас не нужно жалеть, ведь и мы никого не жалели». И в особенности:

Бой был коротким, а потом
Глушили водку ледяную,
И выковыривал ножом
Из-под ногтей я кровь чужую.

Вот это для поэзии… Это даже не гумилевщина — это гораздо дальше. И довольно страшно. Я больше люблю Шубина, понимаете, если брать это поколение рано умерших после войны, надорванных войной советских поэтов… «Мы не от старости умрем — от старых ран…