Леонид Зорин

Если повезет с экранизацией или если повезет с таким соавтором, как Ильф и Петров друг с другом, — тогда, может быть… «Покровские ворота» не разобраны на цитаты: там, скорее, какие-то некоторые хитовые реплики благодаря фильму Михаила Козакова ушли в толпу, но их очень и очень немного. «Высокие, высокие отношения» или «заметьте, не я это предложил». А в остальном, мне кажется, «Покровские ворота» помнятся как такое атмосферное действие. У всех был опыт коммуналок.

А Ильфу и Петрову повезло — и такое произведение в наше время возможно — именно потому, что Ильф и Петров работали в отчаянии, когда ни одна правда, ни одна идеология не могла быть доминирующей, была такая…

Видите ли, «Покровские ворота» — во-первых, очень хорошая пьеса Зорина, прежде всего, и хорошая потому, что там очень точные типажи. Замечательный и симпатичный рассеянный книжник, замечательный мастер на все руки, абсолютно душевно глухой Савва, прелестный Костик. Костик Ромин — кстати говоря, сквозной персонаж у Зорина, о котором у Зорина написано несколько прекрасных романов. Потом в «Тени слова» он таинственно исчезает. Зорин так любил этого героя, что даже не смог написать его смерть, а написал его таинственное исчезновение. Я, кстати, считаю, что «Тень слова» — одна из лучших его повестей, это такой детектив страшноватый, метафизический. Я вообще к Зорину очень хорошо отношусь. Это,…

Леонид Зорин считал, что любовь выше всего и что, как он говорил, цель мужчины и женщины, предназначение мужчины и женщины — лежать в объятиях друг друга. Все остальное — это дым, сон и наваждение. Поэтому он в «Пропавшем сюжете» любовь героев ставил выше общественного служения. Но вообще, как человек, выше всего в жизни ставивший интеллект, он понимал, что и любовь чаще всего бывает самообманом, просто из всех видов самообмана этот самый человечный и наименее вредный, наиболее плодотворный для искусства.

Пьеса «Дион», она же «Римская комедия» была очень язвительная. Спектакль Товстоногова был запрещен, потому что он был очень хороший. Запрещение очень часто происходит не по таинственным идеологическим, а по чисто эстетическим мотивам. Чего уж там, иногда текст слишком хорош, чтобы разрешить ему существовать, потому что своим существованием он разрывает гниловатую ткань этой реальности. Спектакль Товстоногова, по свидетельству Зорина был лучшим его спектаклем второй половины 60-х, еще одним «Горем от ума», независимо от качества драматургии их сопоставления. Это могло стать спектаклем великого символического значения. Слушайте, а почему спектакли Любимова обдирали себе бока,…

Он был актуален во все времена. И Леонид Генрихович Зорин, конечно, он описывает не социальную ситуацию. Вот тут очень важно: он описывает действительно ситуацию пушкинского одиночества, его разрывы с друзьями. Там есть страстный монолог, реферирующий к нескольким пушкинским письмам, где он яростно расплевывается с большинством своих друзей, которые действительно ничем ему не помогли, а в некоторых отношениях и мешали: «Друзья мои, покамест я ни слова»… Ну и «Враги мои, покамест я ни слова». Там собственно у Пушкина и к друзьям, и к врагам было в это время абсолютно одинаковое отношение — что очень важно. «Враги мои, покамест я ни слова»,— это как раз означает…