Смею сказать, потому что у Набокова был хороший вкус. А если говорить серьезно, то Набоков не любил, как он говорил, «книг с картинками и с диалогами». Роб-Грийе — это опыт создания такой сновидческой, немножечко в каком-то смысле тоже сюрреалистической языковой ткани, которая для Набокова представлялась идеалом. Во всяком случае, это не из снобизма было, потому что Набоков любил разное. Набоков любил, скажем, «Рыбку-бананку» Сэлинджера, называл её лучшим послевоенным рассказом, и правильно делал. Вот уж совсем рассказ без понтов, хотя и довольно тонкий психологически. Простой американский рассказ, на сегодняшний вкус. При всем тогдашнем скрытом буддизме автора, при всей его…

Единственный раз, когда я расхожусь довольно сильно с Набоковым в его вкусах. Помните знаменитую фразу Набокова? «Что вы думаете, когда вас сравнивают с Борхесом и Аленом Роб-Грийе?» — «Чувствую себя разбойником между двумя Христами». Ну, насчёт Борхеса не знаю, а Ален Роб-Грийе точно гораздо более слабый писатель, по-моему.

Вот что я могу сказать точно. Я чувствую, что за сочинениями Алена Роб-Грийе (за «Мариенбадом» и за всеми делами) стоит определённое чувство мира, определённое чувствование времени, которое он мучительно пытается выразить. То есть это не выпендрёж, это не новизна ради новизны, а это мучительная попытка выразить вот такое больное чувство времени, но читать это,…