Вот это как раз горациевская реминисценция. Помните, в переводе Пушкина:

Как я боялся! как бежал!
Но Эрмий сам внезапной тучей
Меня покрыл и вдаль умчал
И спас от смерти неминучей.

Там Гораций рассказал, что он бежал, бросив щит, и это было позором. Но во-первых, Пушкин считал, что поэт слукавил, преувеличивая свою трусость, а во-вторых, с тех пор горациевская традиция подарила нам право не стесняться желания жить, отсутствие каких-либо воинских добродетелей. И Пушкин «Кто из богов мне возвратил…» — он же не зря взялся переводить, перелагать этот текст.