Наташа, это в двух случаях бывает: либо когда автор труслив и ему не хватает силы договорить, либо когда эта развилка важнее выбора, либо когда эта именно неясность адресата или неясность финала создаёт особенную, особенно важную интонацию. Такое бывает, это довольно частая история. Я встречал открытые финалы. Они меня, особенно в кинематографе, сильно раздражали. Но как пример блистательного открытого финала я могу привести одну только вещь. Мне когда-то Андрей Шемякин сказал, что это лучший открытый финал в мировой культуре, и я с ним до сих пор согласен. Это бунюэлевский «Млечный путь».
Там, если вы помните, перед Христом двое, и один говорит: «Господи, я верю только в религиозную аскезу, только в полное самоотречение». А другой говорит: «Нет, я верю только в радость, только в то, что совпадает с моими надеждами, моими желаниями. Я не верю в насилие над собой». И Христос, глядя на них, говорит: «Один из вас пойдёт со мной». И дальше камера опускается — мы видим, что чьи-то ноги пересекают черту. Но чьи — мы не узнаём. Мы так и не знаем, кого он позвал с собой. Это тот открытый финал, который создаёт собственно главную вилку в жизни, главную развилку, который создаёт прелесть вопроса, не отвечая на него.
Знаете, кстати, Наташа, что для меня существенный аргумент доказательства бытия Божия? То, что это доказательство так глубоко спрятано, то, что мир настолько амбивалентен — легко, одинаково легко принять мир с Богом и мир без Бога; нет ни одной решающей какой-то черты, ни одного решающего аргумента, который бы в финале перевесил. И вот именно потрясающая сбалансированность, потрясающая амбивалентность этой картины наводит меня на мысль о бытии Божьем, потому что такую красивую задачу можно было только построить. Так элегантно себя спрятать, чтобы при этом ты торчал из каждого куста, из каждого цветка — вот это очень интересный вызов, интересная божественная задача.
Поэтому, собственно говоря, ведь Господь и сам — это мастер открытых финалов. Наша жизнь — это история с открытым финалом. И даже, я вам скажу, смерть — это история с открытым финалом. В таких случаях я, пожалуй, открытый финал приветствую. А когда автор просто не знает, чем закончить — ну да, в общем, наверное, тут уж ничего не поделаешь.