Что касается Димы Горчева, Дмитрия Анатольевича, которого я хорошо знал и очень любил. Горчева перевёз в Петербург, фактически вытащив из Казахстана силком, Александр Житинский, который обратил внимание на его прозу и дал ему работу иллюстратором в «Геликоне», в своём издательстве. Житинский вообще многих открыл: и Букшу, и Горчева, и вашего покорного слугу. Горчева многие называют продолжателем Хармса, хармсовской традиции, но, на мой взгляд, это не совсем так, потому что Горчев написал сравнительно мало абсурдистских вещей. Например, «Енот и папуас» — прелестный рассказ. Но основной жанр Горчева — конечно, это такие замечательные маргиналии, заметки на полях жизни, это жанр ЖЖ на 90…

Горчев совершенно не сатирик, он блистательный асбурдист. Он был моим другом, я очень его любил. Это прекрасный писатель. Многие его тексты я тоже наизусть помню. Во всяком случае, «Енот и папуас», по-моему, абсолютный шедевр. Я очень люблю его ранние рассказы. Поздние — это в основном его такие тексты ЖЖ-шные, но двухтомник «ЖЖ Горчева», который успел издать Житинский,— это просто одна из моих настольных книг. Горчев был человеком феноменального таланта, доброты, ума, очень глубокий, прекрасный художник,— Горчев был феноменально одаренным человеком.