Конечно, может. Я даже скажу вам странную такую штуку: Грин, например, был счастливым человеком, притом, что он прожил трагическую жизнь. Он был очень часто несчастен, но, когда он писал, он был счастлив. Вот так бы я сказал. Когда он придумал, он был счастлив. И этот витамин счастья хлещет из его прозы, он брызжет на читателя, вот этот солнечный свет, густой солнечный свет, как в «Отшельнике виноградного пика». Он великий писатель именно потому, что в бурях, более того, в унижениях, в позоре своего детства, своей юности он сохранил эту способность быть счастливым, эту способность воспринимать творчество как радость. Для меня вообще всегда быть счастливым — это заслуга, а вовсе не признак душевной…