Ответ не так очевиден, как кажется. Я исхожу не из прагматики, не из того, что сегодня вот прагматически самая полезная профессия — программист. Это профессия теологическая, рискнул бы я сказать, онтологическая. Это профессия, подводящая нас к Богу, потому что мы пытаемся через программирование — и через программирование, конечно, собственной жизни — понять чертежи, по которым Бог запустил мир. Сейчас уже ясно, что мир запущен в обоих смыслах: запущен как сад и запущен как шар, как волчок. Это, безусловно, система, в которой прочитывается Творец. И вот, пытаясь понять его программу применительно к себе, мы пишем программы применительно к роботам, или к играм, или к текстовым редакторам, и так далее. То есть это профессия наиболее близкая Творцу.
Мне когда-то сказал Сергей Соловьев очень точно, что «режиссер — самая теургическая, самая демиургическая профессия, потому что мы создаем мир, и это лучше, чем его описывать, как делают писатели». Другие считают, что писатель — самая демиургическая профессия, потому что, в конце концов, писатель выдумывает все, что снимает режиссер (если, конечно, он не документалист). Наконец, вот сейчас стало ясно, что самая божественная профессия — это программист, и она подводит нас ближе всего к тому, что делает с нами Господь.