Кортнев — это вообще интересное явление в русской поэзии. Я так заметил, что в последнее время меня больше привлекают поэты поющие — последние лет 40. Щербаков, естественно, Кортнев, Паперный, которого я считаю очень большим поэтом. Мне по-прежнему люто интересно, что делает Ким. Ну и Оксимирон — это тоже музыка.

Это связано, наверное, с тем, о чем говорил Бродский — что русская поэзия в своих ближайших исканиях будет прежде всего искать в области просодии. С просодией связано развитие — и рэп, и музыка. У Кортнева очень прихотливая строфика, связанная с такой же прихотливостью его фантазии. Богушевская, которую я считаю, кстати, очень большим поэтом. Это всё связано именно с…

Я подозреваю, что это неизбежно, в какой-то момент это произойдет обязательно. Это уже сейчас происходит, когда происходят слэмы, собирающие огромную аудиторию, или рэп-баттлы. Это тоже явление поэзии, когда Оксимирон собирает «Олимпийский» — там яблоку, даже семечку негде упасть,— это прекрасно, это поэзия, безусловно. Поэзия должна выходить на стадионы. Недавно один безумец написал: «Какая же это пошлость, я не ожидал со стороны Быкова, что он будет говорить, что поэзия должна быть популярной, какая это пошлость!». Пошлость — это думать, что поэзия может быть достоянием узкого клана любителей. Поэзия пишется не для того, чтобы лежать в столе, или не для того, чтобы ее самозабвенно…