Функция первая — он поясняет авторскую мысль, он как бы высказывает подсознание произведения. Очень часто авторы описывают собственные сны, которые им снятся в это время, во время работы над текстом. Такие сны — ну, например, это «Порог» Тургенева, который явно сон и имеет все приметы сна, но как бы доведен автором до большей рациональности, это сон Мити Карамазова в Мокром про плачущего ребенка (тоже, скорее всего, увиденный Достоевским), сон Ипполита в «Идиоте», трансформированный рассказ Тургенева «Собака», ну и так далее.
Вторая функция сна — изобразительная, художественная. Сон — это та краска, красочка, которая обычно оказывается очень яркой. В произведении сугубо реалистическом сон несет функцию фантастическую, фантасмагорическую, и поэтому большинство снов — они страшные все-таки. Смешных снов в русской литературе почти нет, а страшных — очень много. Я назвал бы три самых страшных сна в русской литературе.
Это сон, конечно, Ипполита, мной уже упомянутый, про гигантское насекомое — очень страшно! Хотя описана-то в общем обычная сколопендра крымская, но так описана, что мама не горюй. Конечно… Я помню очень остро, как мы с матерью в Ялте (как раз я читал «Идиота», мне было 12 лет) увидели на стене сколопендру — ровно в тот день, когда я прочел описание этой твари во сне Ипполита. И пока мать её как раз «Идиотом», кажется, не грохнула на стене, я просто испытывал панический ужас.
Что касается других страшных снов, то это, конечно, сон из «Клары Милич» («Хорошо, хорошо, а быть худу!»). Никому не посоветую на ночь перечитывать ни эту вещь, ни этот сон. Там, начиная с яблок, уже становится чудовищно. А уж дальше, когда лодка… Вот знаете, у меня до сих пор волосы дыбом от этого сна.
И третий — это у Трифонова в «Другой жизни». Сон потрясающей силы! Он в известном смысле отражает, конечно… «Вот ваше шоссе, а вот ваш автобус». Он немножко, конечно, отражает позицию автора, запутанной жизни героини, которая как бы заблудилась в другой жизни; другая жизнь, которая началась после смерти мужа, после советского проекта, после осмысленного существования и так далее. Но вне зависимости от функции, это самый сильный фрагмент романа, ну, повести, будем точны. Хотя «Другая жизнь» вообще очень сильное сочинение, но там это, конечно, наиболее яркая такая сцена.
Третья функция — раскрытие психологии героя через сон, потому что там, где мы не можем иногда что-то про героя сказать напрямую, мы можем показать через его сны. В этом смысле самая удачная книга, на мой взгляд,— это, конечно, повесть Александра Житинского «Снюсь», где вся фантастика, все фантастическое допущение построено, так сказать, на желании высказать психологию героя через его магическую способность сниться другим. Ну, сон там не более чем метафора творчества. И кстати говоря, Житинский всегда был за то, чтобы выдумывать иррациональные сюжеты, а не притчи, потому что, если будешь подгонять выдумку под замысел, получится плоско. Но вот «Снюсь» — это такие иррациональные конструкции. Там замечательно, когда автору критики говорят: «Снюсь, признайся — ты изоспался!» Вот это было очень точно.
Четвертая функция сна — это высказывание тех мыслей, которые автор и хотел бы высказать, да не может, по цензурным ли или по психологическим обстоятельствам. Самый наглядный, конечно, пример — это, если угодно, сны Веры Павловны. Ну, в частности, сон про грязь здоровую и грязь больную, который олицетворяет собою главные темы — как бы сказать?— главную идею Чернышевского, что есть действительно отношения больные, а есть отношения грязные, но естественные. И вот больные отношения — допустим, это отношения взаимного угнетения, сознательного злорадства, взаимной ненависти. А здоровая грязь — это неизбежные какие-то человеческие пороки. Иными словами, грязь больная — это социальное зло или осознанное зло.
Пятая функция — самая забавная — сон выступает прогностическим, таким предсказательным инструментом. И самый наглядный этого пример — это сон Татьяны в «Онегине». Помните, там появляются все персонажи у нее на балу, которых она перед этим увидела во сне. Сон — это авторский способ, что ли, намекнуть героям, в последний момент дать им понять, что их ожидает. Потому что сон ведь, как известно (сон в руку и так далее), он является, вообще говоря, не столько предсказанием (я думаю, что сейчас нет среди вас таких наивных людей, которые бы увидели во снах прямое предсказание), сон привлекает ваше внимание к больным точкам.
Вот пишет мне Кромвель любимый, спасибо, постоянный слушатель: