Оккультизм – это любая религия, лишенная духовного содержания, сведенная к набору ритуалов. Оккультизм стремится не к духовному просветлению, не к бессмертию, не к эволюционирующему духовному, спиритуальному воздействию. Оккультизм стремится овладеть человеком или природой, силами ее с помощью заклинаний – обрядов и ритуалов, вот и весь оккультизм. Оккультные учения – это довольно примитивный магизм, который часто сочетается с конспирологией, с теорией всемирного заговора. Оккультизм привлекателен, он сочетается так, как в произведении Барченко – главного, так сказать, «консультанта» по оккультизму и черной магии.
Это все темное искусство, черное искусство, потому главная установка оккультизма – власть. Власть над человеком, власть над природой, власть над судьбой. Это как в той сказке у Алексея Толстого: оккультизм пытается сажать огурцы посредством геометрических вычислений.
Оккультизм – попытка поймать дух святой в какие-то ловушки пентаграмм, формул. Это надежда на то, что если выполнить определенные ритуальные действия, можно постигнуть суть вещей, изобрести философский камень, влиять на судьбы мира, и так далее. Это все, к сожалению или к счастью, довольно тщетные усилия, подмена моральных усилий физическими. Оккультизм всегда ведет к образованию секты, потому что где тайна, там и секта. Мне представляется, что, как ко всему этому ни относись, это вещь небезобидная. Небезобидная и небезопасная. Именно оккультные увлечения спецслужб в конечном счете привели к тому, что в России сегодняшняя религия (даже христианство) так похоже на примитивный и первобытный магизм. Понимаете, оккультизм – это философия отказа от глубокого внутреннего усилия. Потому что духовные усилия не гарантируют нам процветания. А людям все кажется, что если они двадцать раз дунут-плюнут, напишут письмо счастья, подпишут договор с дьяволом, – им кажется, что у них все будет. Иными словами, сила (как им кажется) зависит от бюрократических процедур, а не процедур теократических. И потом, понимаете, Блаватская, Рерихи, антропософии, мистерии Штайнера – это все развлечения, пусть и иногда очень умных людей. Это все внешний антураж. А разговоры с богом должны вестись так, как они ведутся у Блаженного Августина, то есть с непосредственной интонацией, как с членом семьи. А так оно и есть. Если человек живет с богом, то он разговаривает с ним запросто. Иногда ворчливо, иногда – благоговейно, но всегда любя. К оккультизму с его дисциплинарными установками это не имеет никакого отношения.
