Блюмкин не похож. Конечно, у Бендера есть какие-то черты Блюмкина, но Блюмкин все-таки убийца, похваляющийся тем, что он может расстрелять, помахивающий пачкой расстрелянных ордеров, Мандельштам у него вырывает и рвет в клочки эти ордера,— истинный поступок поэта. А потом прячется от него по всей России, в Тифлис уезжает. Блюмкин — не пример Бендера. Бендер же, скорее, не любит насилия, Бендер входит в жестоковыйные миры отца, как и Беня Крик, с намерением договариваться, а не убивать. Блюмкин находил некоторую радость в терроре. В нем был авантюризм, но ещё больше в нем было жестокости, какой-то тупости, мне кажется. Вот Блюмкин — один из нелюбимых мной персонажей. А то, что он любил Гумилева,…

Нет, конечно, то, что он Борис — это ещё ни о чем не говорит. Понимаете, найти прототип Ельцина исторически — можно, а вот литературный — довольно трудно. Генерал Топтыгин, наверное. Понимаете, у меня отношение к Ельцину вообще довольно скептическое. Я ему за многое благодарен, он много сделал прекрасного, и многие люди, приведенные им во власть, замечательные, но другие люди, приведенные им во власть, чудовищные. И он не был последователен, он все время шел на обострение ситуации, потому что только в обострившейся ситуации умел действовать. Поэтому он загонял Россию в ситуации экстремальные, и он до такой степени скомпрометировал в России любые перемены, что до сих пор нас пугают Ельциным, хотя…

Ну, видите, я тоски вообще как-то почти не испытываю, потому что я всё время работаю. Это хороший способ не тосковать. Но мне лично перспективы современного общества внушают огромные надежды. Я много раз об этом говорил. Духовный запрос есть. И это не запрос на духовность в пошлом смысле. Это запрос на знания, на интеллект, на интересные версии, вообще на интерес огромный запрос, на мотивации, на то, чтобы жить хотелось. И жить, как правило, человеку хочется, когда он занят увлекательным делом. А если он им не занят, то он как раз и начинает выяснять, кто откуда, кто какой национальности и кто что делал в прошлом. Это подробно описано у Дунского и Фрида в рассказе «Лучший из них».

Я на самом деле…

Очень простым образом — это город, где работать лучше получается, чем жить. По замечательной формулировке Пиотровского в беседе с Ирой Лукьяновой: «Сильный город для сильных людей». Он не для всех, и построен сильным человеком. И построен в том месте, которое не располагает к ровной упорядоченной жизни. Он располагает либо к работе, либо к такой рекреации, к такому отдыху, чтобы действительно до зеленых чертей, до загулов петровских. Город, просто отражающий такое представление — идеалистическое, петровское — о Европе, о европейской науке. Такая Аркадия. Два таких города — Петербург и Одесса. Москва как раз нет, Москва — хаос.

Нет, не согласен абсолютно. Я думаю, что белые, если бы дорвались до власти, на самом деле были бы жесточе любых Романовых. Понимаете, война ожесточает очень. Ведь заметьте, что украинцы не сразу переименовали Московский проспект в проспект Бандеры (что я, кстати, считаю колоссальной ошибкой), но это было сделано в ответ на войну, в ответ на Новороссию, а не в ответ на Майдан. Это случилось не после Майдана. Просто они дали этим страшный аргумент в руки своим врагам, вот и всё. Белые, если бы они победили в результате, они бы установили такую диктатуру, по сравнению с которой красный террор, я думаю, показался бы ну не лучше как минимум.

Знакомством с теориями Шопенгауэра, и главное, знаете, исторический фатализм Толстого — это следствие жизни в России. Говорят многие мои школьники, спрашивают: «А роль личности в истории всегда ничтожна?» Да нет, она иногда огромна. Она в России ничтожна. Это он говорит, что ни одна диспозиция, ни одно предписание, ни одна Kolonne marschiert никогда не исполняется во время сражений. Да оно исполняется, оно в России не исполняется. Это в России история имеет характер равнодействующей миллионов воль, в России она имеет характер циклический и хаотический, и личность в ней ничего не решает, потому что она едет по железной дороге своим предуказанным путем.

Если Наполеон поступил…

Нагибин написал об этом в «Дневнике». Он действительно подрался с Шукшиным из-за имевшего место при нём антисемитского высказывания. Ну, у Шукшина по пьяни и не такие вещи бывали. Я не думаю, что он был сознательным антисемитом. Но просто Нагибин не переносил, когда при нём антисемитизм себе позволяли, да ещё и публично, с гордостью.

Я думаю, что в подоплёке этого конфликта лежала банальная… ну, не банальная, конечно, в основе-то там лежала именно идейная составляющая, но подогревала дело ревность. Потому что хотя Шукшин и отрицает, и Нагибин отрицал, что тогда о романе с Беллой Ахмадулиной что-то было известно… Вы знаете, что Ахмадулина была в это время женой Нагибина, а Шукшин снял её в…

Это не является вообще проблемой, потому что мир виртуальностей вообще весьма хрупок. Я в этом убедился в Сан-Диего (казалось бы, весьма продвинутом городе в весьма продвинутой стране), где отключение электроэнергии из-за промышленных работ в одном квартале на протяжении полутора часов привело к коллапсу. Но люди лишний раз вспомнили, что вся виртуальная реальность зависит в большей степени от электрического тока. И больше вам скажу: долгое общение с российским транспортом, который, кстати, вопреки всем разговорам о комфортности Москвы, ходит очень плохо (да еще и по измененным маршрутам)… Попробуйте вы в час пик вызвать такси, которое будете ждать 40 минут, попробуйте дождаться…

Видите ли, о деле «Человека из Сомертона» я много говорил. И, собственно, человек из Сомертона — один из главных персонажей моего романа «Океан». В самом общем виде я считаю это классической тайной, в которой наличествуют три главные черты настоящей неразрешимой тайны. Я вам эти три черты не назову, они составляют тему «Океана». Дело «Человека из Сомертона», как и история перевала Дятлова, как и исчезновение Джемисонов (ах, какая история!) — это такие эталонные тайны, которые человечеству необходимы. Недавно в мое сообщество выложен был мой материал про девочку-маугли кампучийскую-камбоджийскую (я ездил про нее писать). Я вот там пишу об этих чертах тайны, которые человеку на самом деле…

Живите в дурную эпоху, привнося в нее инструментарий хороший. Тогда, по крайней мере, в своей жизни вы поднимете планку. Я вот сейчас так думаю: действительно, есть некий парадокс. Я все время ругаю это время, а между тем я окружен изумительными людьми. Вот я сегодня после довольно большой паузы давал урок в «Золотом сечении», «Тихий Дон» мы рассматривали. Что мы все, честное слово, ругаем их за отсутствие убеждений, за отсутствие интереса, за аморфность? Даже те, кому сейчас шестнадцать (вот это не то поколение, с которым я имел дело), ну, это блистательные ребята совершенно. А какие учителя! А какие вокруг меня друзья! Да больше того — какие у нас сейчас слушатели. Прекрасные люди! Мы свою личную…